Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 124

124

— На положено, доктор, сам знаешь чего наложено, — дружелюбно сладко зевнул глава клана морских ниндзев на лодке, — так и «Свирепого Гарри» проспать можно! Командир новые данные по пиндосам есть? — запросил пищу для размышлений и построения новых подлянок врагу Змей.

— Василич, ничо не дам пока мне Сергей Александрович не доложит, что ты и вы все в норме, — кивнул на барокамеру и врача рядом царь, бог и воинский начальник подводной лодки.

— Та я уже ознакомился, — ошарашил вестью разведчик обоих, видимо придётся «Кирюшу» им отправить в гости — иначе никак, — назидательно просветил о своих планах разделаться с авианосцем диверсант.

— Это вообще что или кто? — предусмотрительно поинтересовался врач. Такого члена команды у него на предварительном медосмотре не было.

— Кирюша — это Кирюша: добрый малый, сердечный пацан — пацифист от ногтя на ноге, до последнего волоска на голове, — саркастически откровенно насмехался над отсутствием данных по Кирюше на корабле Змей, — он за нас жизнь отдаст, душу и даже более, — заинтриговал обоих офицеров невидимым камикадзе, сонный только с виду «государственный бандит», — И вообще, я же не спрашиваю почему на вашей лодке стоит анаэробная установка замкнутого цикла, — искренне огорошил диверсант. А вот это уже знать Морскому Змею было не к чему. Однако ж узнал таки, зараза ушлая.

— Нету у нас никакой аэробики, — излишне нежно пропел командир, — Ошибаешься Змей, мы дизельные до последнего аккумулятора и шноркеля, — гипнотизировал командир лодки чётко и медленно, выговаривая каждую букву.

— Ага. А что ж вы его за пять суток хода ни разу не подняли, лодкой не подвсплыли и воздуха не набрали в ВВД? — хмыкнул моряк совершенно не озаботившись командирским напрягом.

— Так торопились. Ты не переживай капитан, до места дотянем. Лучше, про своего Кирюшу — расскажи мне, пока особист не прибежал, а доктор, пока, твоими бойцами займётся. Пошли! — потянул короткой командой за собой диверсанта командир особенной Варшавянки. Заодно и от врача подалее увёл, чтоб лишка не услышал любопытный «Гиппократ».

* * *

На атомном авианосце «Гарри С. Трумэн» не щёлкали биноклями, радиолокационными станциями, ГАС и прочими премудростями, выдуманными для собственной безопасности. Американский морской и военный народ, жёстко проинструктированный на манер нашего особого отдела, проникся величиной вероятной опасности. Опять же, тому, кто ея обнаружит и предотвратит, наверняка дадут заготовленную пару пряников испечённых из зелёных тугриков в большой кастрюле именуемой личным счётом в банке. Миноносцы и крейсер неспешно вращались вокруг медленно продвигающегося в сторону Персидского залива авианосца.

На полётной палубе бегали американские парни и девушки и умело, точно и красиво жестикулировали пилотам, дожидаясь, когда те стартанут в сторону выпускного створа. Катапульта мерно парила, аэрофинишёр напрягался тросами, сдерживая порыв садящихся на борт «Хокаев», «Хорнетов», «суперхорнетов» и беспилотников последней замысловато-невидимой конструкции. Солнышко добросовестно прижаривало моряков и лётчиков, отчего те после «работы» с удовольствием шагали в душ, мылись, вытирались и двигали в столовую. Красота — не служба, а сплошное удовольствие! Одно плохо, кэптан озверел, и это в начале-то похода!

— Довести до каждого матроса приказ! — требовательно звучал голос командира под одобряющие кивки адмирала Сандлера, представителя штаба ВМС на борту, — сдать все, я повторяю — все мобильники, ноутбуки, айподы и прочие самодеятельные средства связи руководителям подразделений. За невыполнение приказа — снятие с контракта, военно-полевой суд и отправка домой. Заместителей и руководителей это тоже касается! Любая информация с авианосца идёт только через «коммуникаторов» и проверяется представителем военной полиции на корабле! Я не собираюсь выкладывать террористам на блюдечке ситуацию на борту, месторасположение и дальнейшие планы «сирийской компании». Кто не понял ещё, что «Нимиц» практически уничтожен какой-то обыкновенной сетью?

— Разрешите Кэптэн? — чиф всегда старался смягчить командный стиль капитана Рота и поэтому вносил часть гражданской расхлябанности в железное построение командирского мира на авианосце, — Вообще-то ни до кого не довели, что на самом деле случилось со старшим братом. Если мы расскажем людям настоящую картину происшедшего. То я уверен они с большей долей ответственности отнесутся к выполнению своих обязанностей, — Рот посмотрел в сторону адмирала. Штабник незаметно кивнул одобряя.

— Хорошо. Насколько удалось собрать информацию о происшедшем нашим экспертам, то произошло следующее. В Красном море к «Нимицу» приблизился обрывок сети с запутавшейся в ней миной времён войны Судного дня, — непогрешимо и почти точно врал подчинённым капитан. Так, как точно установить, что ж там вывернуло наизнанку моторную группу собрата по авианосной серии так и не смогли. Была лишь одна правдоподобная и одна совершенно неприемлемая гипотеза. Вторую озвучивать не дали бы и после смерти, поэтому Рот пудрил головы личному составу второй, приемлемой версией, что и стала потом официальной, — По самому плохому стечению обстоятельств сеть оказалась, скорее всего, из акватории какого-то порта, и она имела стальной трос в навершии. Именно поэтому винты не смогли сходу перерубить цепкую паутину. Обрывок затянуло гидравлической тягой вдоль корпуса на правый винт и прижало к валу взрывателями мины. Далее — полное разрушение винта с валом, частичное уничтожение второго правого. Неизбежный крен в момент посадки на борт после циклической операции суперхорнета, самолёт врезался в стоящие около ВПП готовые к полёту истребители. Пожар, подрывы боеприпасов, детонация топливного резервуара. Итог — «Нимиц» идёт на буксире сюда в Оман, — офицеры слушали затаив дыхание. Потом им придётся всё это так же живописно рассказать подчинённым. Капитан продолжил, приберегая самое страшное напоследок. Чтоб прочувствовали, за кой «факин асс» сиамены и сиагёрлы бабло и льготы получают, почти не рискуя собственными задницами и ведя войну в практически санаторных условиях, — Самое тяжёлое — это гибель наших парней: шестьдесят пять пропало без вести. Утонули, сгорели или разорвало при взрывах. Почти сто пятьдесят погибших, около полутысячи раненных, пятьдесят самолётов и несколько вертолётов уничтожено. В борту дыра размером с миноносец, — тягостное молчание командиров, после речи Рота говорило само за себя ярче любых слов.

124