Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 123

123

— По предварительным подсчётам, погибло сто пятьдесят моряков, пятьсот получили ранения, шестьдесят пять пропали без вести! Около двадцати шести самолётов утеряно безвозвратно — взорвались, сгорели или упали в море! Тридцать повреждены и требуют ремонта! Корабль к ведению боевых действий не готов и требует срочной буксировки в порт, — совсем не коротко доложил чиф и сел в кресло, совершенно не озаботившись тем, что сей предмет, потом придётся отмывать от копоти, грязи, масла и сажи, что лохмотьями и потоками застряло на защитной одежде старшего офицера корабля.

— Боже мой! Как это могло произойти? — Мартинезо тупо глядел на лампочку, что мигала и призывно требовала ответа по дальней спутниковой связи.

— Стечение обстоятельств, сэр! Вы не виноваты, — попытался хоть как-то успокоить командира старший помощник.

Обстоятельства происшедшего сидели, спали, ели, пили, снова спали и снова просыпались, чтоб отдаться на милость доктора. Варшавянка невидимо, неслышно и неотвратимо выбралась из Красного моря и двинула в сторону Оманского залива, где в суете подготовки переваривал услышанное и доведённое до него происшествие капитан Рот — командир лучшего авианосца на флоте США «Гарри С. Трумэна».

* * *

C судов обеспечения и охраны расстреливали любое плавсредство которое пыталось подойти к «Свирепому Гарри», чтоб якобы или по настоящему поторговать с матросами, продать рыбки, наргилю, бусы, кофейники, ковры и прочие изделия народных промыслов кочующих у побережья арабов. Дважды появлялись сети с поплавками. Бушмастер превратил поплавки и всё, что вокруг плавало в мелкую труху. Командир диверсантов лицезрел сии оборонительные события, записанные на видео, с большущим интересом. Мимо прокатила шикарная яхта. На пересечение курса тут же ринулся один из миноносцев и чуть не вытолкал охреневших отдыхающих за пределы пятимильного радиуса вокруг авианосца. Когда пассажиры и хозяин не привыкшие к такому обращению обратили внимание через мегафон о том, что они вообще-то в территориальных водах не находятся и могут плавать где им желается, то им напомнили следующие: что в соответствии с международными законами зона вокруг авианосца объявлена территорией морских учений. И если в их чудное белое судно прилетит по случайности томагавк или очередь автоматических пушек с миноносца, то никаких претензий за ущерб — суд государства США или любой другой подобный орган от них не примет. Если вообще кому будет подавать жалобу куда-нить. Разъяснение сопровождалось предупредительной стрельбой боевыми снарядами прямо по курсу обывательски роскошной посудины. На кораблях откровенно ржали, наблюдая, как шарахнулась от разрывов пушек дяди Сэма элегантное судно. Так убегает от хулигана, забредшая не в тот район и без джентльмена под рукой, холёная леди, ломая каблуки и теряя впопыхах личные вещи и части одежды.

— Доктор, что с ними? — командир экспериментальной Варшавянки переживал за диверсантов, как мама о бесшабашных и оторванных на время её работы от родительского ока детишках предоставленных самим себе. Доктор весь путь из Красного моря измывался над «ниндзями», пихая их по очереди спать в декомпрессионную камеру. Благо места в ней было как раз на полкоманды безбашенных (по уму нормальных моряков) водолазов-разведчиков. Полгруппы валялось в отключке по «шконкам», а вторая часть подразделения «ночевала» и под присмотром доктора, и под повышенным давлением в избыточной кислородом атмосфере.

— Да нормально, вроде в норму приходят, — тёр красные от недосыпа глаза подводный Гиппократ.

— А зачем ты их в камере держишь? — ответ на вопрос командир знал, но желал подтверждения от эскулапа.

— Организм после длительного пребывания под высоким давлением и постепенного уменьшения напряга воздуха — быстро омолаживается, восстанавливается, набирает тонус и силу — просто пояснил местный Авицена, — побочный эффект, генеральские и адмиральские жёны от него без ума. Раз в неделю лезут в барокамеру за молодостью, заразы, только что локтями не толкаются, — усмехнулся врач, вспоминая очередь за процедурами в окружном морском госпитале.

— Да ну?! — подивился информации главный моряк подводной лодки.

— Сам придёшь в базу — сходи посмотри, — уставший врач не склонен был к пустым разговорам. Процедура баровосстановления требовала следования точному временному графику. Доверить кому-то другому, присмотреть за процессом врач не хотел — люди всё ж живые. Не дай бог режим сорвётся, чтось не так и вся работа пойдёт по боку. Поэтому не спал, держал рядом два будильника и одного прапорщика-мичмана приданного из свободных от вахты подводников.

— Когда ты их собираешься выпускать?

— А вот это вы мне товарищ командир скажите, — перешёл на официоз доктор и озабоченно поглядел на часы.

— Им отдых и после барокамеры нужен, чтоб организм вошёл в стандартный жизненный цикл. А я так понимаю что у разведки новые заботы скоро появятся. И нам обоим нужно, чтоб были они свежими, как огурчики на сельском рынке. Сколько у меня времени?

— Ну, — двое суток. Хватит? — лицо командира было серьёзным и печальным. Мужики за стеклом барокамеры явно требовали более длительного ухода, кормёжки до отвала и сна до пролежней на боках.

— А мы вообще где? — раздался за спиной обоих офицеров озабоченных здоровьем и физическими возможностями водолазов голос Морского Змея.

— А ты почему не спишь?! — возмутился доктор, узрев трущего глаза морского комбинатора в тесноте переборок, — тебе ещё два часа храпеть и дрыхнуть по графику положено!

123