Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 110

110

— Нельзя, мы их защищаем, — поставили в тупик моряки.

— От кого? — тихо удивился Маркин, наблюдая как вяжут к импровизированному операционному столе очаровательную, но злобную амазонку, чтоб вытащить нож из спины.

— От англов, пацаны. От англов.

— А это ещё кто?

— Обычные рабовладельцы со смежного континента.

— А что амы себя защитить не смогут?

— Это не наше дело. Смогут — не смогут. Наше дело не допускать смешения континентов, так сказать — карантин.

— И как вы его осуществляете?

— От всё тебе расскажи. доложи, разжуй. — обиделись любопытству Маркина на другом конце радиоволны. Стену нам поломали — а кто восстанавливать будет?

— По нам ракету запустили? Кто восстановит радиостанцию? — Маркин не собирался сдавать позиции морякам на сухопутье, — предлагаю мир и невмешательство в дела друг друга?

— Ещё чего? Давай встретимся, майор?

— Где?

— У нас можно.

— Так у вас сухой закон.

— Для тебя — отменим на часок.

— А покупаться нашему старшине дашь в море? — почти согласился Маркин.

— Ладно, дам, — театрально недовольно согласился начальник штаба ВМБ северного флота срединного конклава.

— А рыбы?

— Чего рыбы?

— Поделишься?

— У тебя своя в речке есть, — не согласился делиться морской волк с сухопутным.

— Когда?

— Убери ты свою тарелку от нашей стены! Нервирует, — обиделся на давление моряк.

— Так когда?

— Завтра, утром. В девять?

— Лады, щас мои прилетят и мы отзвонимся. Вы хоть слово держат умеете? А то в прошлый раз чуть Ракушку не сбили. На следующий день делегация пограничников и золотодобытчиков скрытно высадилась у китайской стены ВМБ северного флота в тропиках под пальмами. Знакомые обводы бухты горбились в синеве морских волн черным силуэтом рубки семидесятиметровой подводной лодки у выхода из несомненно рукотворной гавани. Страж ВМБ снова помогал китайцам заводить длиннющий невод с берега и перебирать ячейки заполненные ночным уловом. На корме и носу лодки стояли расчёты ПЗРК внимательно оглядывая небо над водой. На базу зашли через пролом сделанный вчера Санычем. Вокруг пролома суетились китайцы. Что поразило Маркина, так это то что они замешивали бетон для кладки из стандартных, картонных мешков с цементом, что во множестве валялись вокруг кувшинообразных огромных электрических смесителей. От площадки в сторону моря тянулись толстые электрические кабеля временно проложенной к месту ремонта электросети. Надписи на мешках из-под цемента отсутствовали. Но то, что они были фабричного производства не вызвало и Маркина никакого сомнения.

— Федя, ты покури пока с хлопчиком, — указал старшина на морского десантника, что притащил стол и скромно отсвечивал у БТР. А чтоб дядя Федя не тупил, моргнул старшина одним глазом аж три раза, чтоб быстромыслящий и новоиспечённый сержант понял, что не просто так закрывал правый глаз старшина, а излагал приказ: «Произвести разведывательно-ознакомительные действия с личным составом противостоящего противника посредством доверительной беседы, с использованием личной инициативы, смекалки и легкого наркотика в пределах разумного», — на что Федоренко как обычно вытаращил глаза и кивнул.

— Ага, тащ прапщик, — как обычно понизил старшину на одну ступень в звании сержант, чувствуя, что без него сие поручение выполнить просто некому.

Стол благоразумно поставили в стороне от стволов гусеничных машин. На поверхности появились невиданные уж как минимум месяц старшиной и Маркиным вещи, а некоторые дак ваще никогда — как то: «Шведская водка «Абсолют» в литровой бутылке, икра черная иранская в большой банке на полкило, зелёный лук, петрушка, укроп, булка невообразимо душистого и хрустящего в руках капитана третьего ранга хлеба, огурцы, помидоры, кусок лакса из телятины не менее кило весом с беломраморными прожилками блестающего сала внутри, сок яблочный в литровой упаковке, томатный, стограммовая пачка американского масла и холоднокопчёный балык из осетрины.

— Кофе и чай потом, — коротко подытожил накрытие стола «чем бог послал» капитан третьего ранга — Вася. Но поразило пограничников не то, что выложил на одноразовую скатерку из китайского полиэтилена моряк, а реакция морпеха, что искал спички или зажигалку для дяди Фединой «Примы». Юрка при виде продуктов, чувствуя запах хлеба, копчености, наблюдая блеск зелени и огурчиков — непроизвольно сглотнул. А вот морпех даже не глянул на роскошное изобилие угощения, так как вроде всё это кажен день поперёк горла стоит, и внимания его не заслуживает ни копеечки с милисекундой. Зато с Федей морпех тоже не промазал, после извлечения газовой зажигалки, виденной Юркой только у экипажа «Ракушки», десантник достал из плечевого кармана бежевой тропической куртки почти полную пачку «Мальборо» и небрежно пхнул сигарету с фильтром в губы для последующего прикуривания.

— О, американские, де взял? — по хохляцки отбил информацию об увиденной собственности коллеги мозг пограничника.

— Паёк. Ты прикуривать будешь? — остудил любопытство Федоренко новый знакомец, — меня Андреем зовут.

— Ага, — всосал огонёк кончиком «Примы» сержант и выпустил дым изо рта в сторону, — А я Юра с Украины. Откуда, зёма, призывался? — стандартно начал знакомство Юрок, прикрывая ладошками пламя зажигалки у лица морпеха.

— Не знаю, — озадачил тропический боец и отвернулся в сторону моря. Старшина услыхал короткий диалог, но за столом шёл свой расклад.

110