Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 109

109

— АААХ, — от двойного удара вышел воздух из женской груди, — УУУАААА, — взвыла бывшая командирша, когда белый, с дыркой для резки колючей проволоки клинок, бережно и щадя жизнь агрессивной девицы вошёл в правую половину верхней части спины, вырубая из боя вооружённую ножом руку соперницы. Но, ама не сдалась. Попыталась вывернуться навстречу оседлавшему её сверху бойцу, левой рукой перехватив нож, из залитой кровью правой. Оказалось, Костик только этого и хотел, мгновенно перехватил запястье с занесённым ножом, зацепил коленом горло и упёрся одной ногой, беря левую руку солдатки на излом — Ну, куда ты по паханному лезешь, деточка? — приговаривал Костя, слушая хруст сухожилий и костей и переживая, что может сломать такой девахе руку напрочь. Деваха ответила ударом ноги в висок. Но Жуков встретил атакующую ступню лбом, обойдя подкованный металлом мысок носка и боковую поверхность. От удар ножка опала со стоном. Вторая нога попыталась повторить выпад первой, но Жуков оставил левую поврежденную руку удерживать правой своей кистью, а левой отбил удар, перевел в захват и прижал так под мышкой, что другой ноге противницы оказалась невозможно повторить удар в голову.

— Ну, что? Накати — солнышко? — попытался подвести итог схватке Жуков, спрашивая у затянутой им в узел амазонки, и исподлобья наблюдая за действиями остальных амазонок из развед отряда Зонги, которые опасно стояли у краёв поляны и вполне могли, шухнуть отравленной стрелой в отмщение за поражение командира, — Интересно, у вас все такие шустрые? — чуть придавил захват, вызывая стон у девахи и доказывая всем — кто победил в честном бою один на один. Помощница побеждённой оглядела подопечных и одела на шею знак командирской власти. Истошный вой амы из под ног и рук Жукова возвестил и том, что лучше б она сдохла, чем потеряла честь воина. Новоиспечённая командирша махнула рукой. Амы положили стрелы на тетивы луков и спиной вперёд начали осторожно отступать к кромке леса, бросая побеждённую подружку на произвол более сильного врага.

— Неужто оставят нам её? Бросят? — спросил, не оглядываясь, старшина у Маркова.

— Средневековье, законы чести, долг воина — дурдом, — коротко обвинил в отсталости местных ниндзя майор отвечая старшине, — Дай команду отходить.

— Жук — отходи! Прикрываем! — отозвался радист группы повышенной боевой готовности.

Жуков вначале связал раненную амазонку, взвалил тётку на плечи, прикрылся крышкой от котла, на всякий случай. Мало ли. И потащил рычащую от боли, ненависти и унижения девку к переходу через речку. Из леса выметнулись пять стрел, ударили в кашеварный щит. Одна скользнула по ноге сержанта, пронзив мякоть голени.

— Суки, — в ответ по кромке леса басовито ударил «Утёс», хлопнула снайперка старшины, разразился очередью автоматический гранатомёт. Над опушкой вспыхнули белые облачка разрывов сорокамиллиметровых гранат нового АГСа. Из чащи никто не ответил. Хромающий сержант с обломком стрелы в ноге был подхвачен пулемётчиками расчёта нижней башни. Скрученную по рукам и ногам раненную, рычащую и стонущую в бессилии Аму осторожно тащили наверх по крытой галерее. Жук дохромал сам, устало сел на ящик, вытянув подбитую стрелой ногу.

— Давай, фельдшер, тащи быстрей. А то, вдруг — отравленная.

— Ну, Жук ты даёшь! — восхитился наш внештатник, суя в рот сержанту скрученный в трубку брезент подсумка, — Щас пробью насквозь. Иначе никак не вытянуть, — старший сержант терпел операцию стойко. Рядом на стол из патронных ящиков положили, животом вниз, связанную по рукам и ногам аму с рукояткой штык-ножа торчащей из-под правой женской лопатки. Грудь женщины приятно отвиснув опала на деревянную жесткость упаковки для боеприпасов. Волосы, выбившиеся из косы беззащитными, мягкими завитками усыпали щеки, виски, уголки глаз и лоб. Скуластое лицо, когда не кривилось от нахлынувших чувств, оказалось милым правильными очертаниями и приятным совершенством отсутствия лишнего жира. Зубы на удивление, все были целыми, белыми и ровными. Мужик с трудом отводили взгляд от спортивной фигурки безжалостно сжатой в комок концами веревок и связывающих горло и ноги девушки.

— Ну, и что с ней делать будем? — спросил всех Марков. Ответить ему не дал Зуб.

— Фельдшер, разберись с этой наездницей! Пятеро помогайте. Она нам нужна живой. Жуков, молодец! Следи за ней. Больно шустрая. Марков — моряки требуют капитуляции! Поговори с ними. Совсем озверели, а ещё наши. Саныч — зависни над ними и сломай им что-нибудь, — командовал Зуб золотоискателями, что приближались к китайской стене окаймляющей тропическую ВМБ Северного флота конклава срединной империи неизвестных.

Саныч не подвёл. Трубы Серёги проплавили и выжгли в китайкой стене забора огромный пролом, предварительно разогнав обслугу и охрану состоящую из китайцев. Только после этого моряки пошли на попятную. Тарелку, которая пряталась от удара за той же стеной ничем сбить не могли, а Саныч изуверствовал подтачивая основание стенки вдоль её линии, расширяя пролом.

— Ладно, остановите его! — попросили по радио без званий, должностей, позывных — открытым текстом.

— Убери своих ниндзев, домой. Подсветчики хреновы. Бля, на одном языке говорим. Вам что, там делать не хрен, славяне? Мы ж вас не трогали? — рычал почуяв силу Маркин в микрофон.

— Профилактика, — отозвали разведывательно — диверсионную группу от пограничной горы моряки северных тропиков конклава, так и не извинившись.

— Так на амах тренируйся, — припомнил мамонтовский наезд разведки Зонгов на переправу и постройки майор КГБ.

109