Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 95

— А другие рядом стоящие в периодической системе, что не попали в ящик? — таблица Менделеева, знание которой подразумевалось в вопросе, далась Виктору Ивановичу не легко, но в школе прапорщиков оказался умный офицер-преподаватель, который сумел так пояснить зависимость материального благосостояния военного от знаний элементов, что старшина кое-какие детали лекций выучил даже наизусть.

— Понимаешь, Виктор Иванович, — пояснял Сеня, глядя на дядю Федора, что завороженно слушал разговор старших по возрасту мужиков, внимая мудрость, — остальные есть тоже, но они неустойчивы, а платина чуть не вечная. Её только в горячей царской водке растворить можно, — слова о царской водке вызвали в голове Федоренко воспоминания о девяносто шестиградусной ореховой эссенции, что сносила влёт с третьей пятидесятиграммовой рюмки. Однако действительность оказалась гораздо сложнее спирта и его производных.

— Это что за водка такая? Не пил ещё, — удивился, на всякий случай, Грязнов, чтоб спровоцировать Сеню на забытое им по ненадобности объяснение состава продукта. Продукт оказался не съедобным.

— Смесь концентрированной азотной и соляной кислоты. Лучше не пробовать, — улыбнулся старатель Феде, — Ну что? Заберёте? Тут килограмм тридцать не меньше. До вечера, если так пойдет — центнер с лишним намоем, а если слой пойдёт более «жирный». То и два соберём, — дядя Федя подставил ведро и сожалением понял, что одним ведром тут не отделаешься. Старшина ускорил события простой и спокойной командой.

— Ефрейтор, — ведро оставь, а сам дуй за ещё двумя, пока мы всё это хозяйство пересыпем в эту ёмкость. Что стоишь вылупившись? Шевелись воин! И бегом! — Юрка неспешной рысью двинул к мостику, переосмысливая на бегу услышанную им информацию возле «старательского трактора». Разговор около чудо-машины, однако, продолжился.

— Слушай Иваныч, а что это за черная гора за поворотом речушки виднеется? — интересовался необычным видом возвышенности вдалеке артельщик, — Угольная что-ли? — Мокрое золото с вкраплениями платины пересыпали в ведро тяжёлыми горстями. Совок как всегда прихватить с собой забыли. Так кто знал, что и на другом берегу золотоносный слой окажется не менее богатым.

— Не, не угольная! — отмёл догадки Семёныча старшина, — только, кажется, наши туда дошли по берегу. Порода какая-то черная. Но не уголь, точно. Крепкая — кусок не отломишь. А уголь рыхлый — легко крошится.

— Ты что шахтёром поработать успел? — поддержал тему старатель, уважительно глянув на Грязнова. Потом бросил взгляд на ручищи и подумал, что может и правда.

— Нет, — снова опроверг догадку Сени пограничник, — дядька в шахте двадцать пять лет отпахал. Водил меня как-то на экскурсию. Я с тех пор в забой ни ногой. Темно, грохот, вода и рожи черные с лампочками на касках, как черти в преисподней — пояснил детские впечатления от посещения проходческих штреков Виктор Иванович и предложил, — Может, нашим отправим на анализ твою платину? Пусть точно скажут.

— А других вариантов нет. Взвешивать будем?

— А как же! Социализм это учёт и контроль! — усмехнулся старший прапорщик и приподнял ведро на ручных весах. Указатель остановился на тринадцати с половиной килограммах. Семёныч вытянул тетрадь, сделал в ней запись и сунул старшине для подтверждения его личным автографом.

— Однако могём, — одобрил военный дотошность в фиксации веса сдаваемого «Родине» золота. Шлих пришлось разложить равномерно в три ведра, драгоценная добыча заняла в каждой ёмкости более трети объёма. Все каждого оцинкованного изделия составил от одиннадцати о тринадцати килограмм. Переправа угрожающе качалась под сапожками Федоренко когда он переходил на другой берег с грузом.

— У Вас научились. На том и стоим, — гордо подколол старшину старатель, — Ну где там наш Федя? Пора «малыша» на второй круг запускать, — похлопал по теплому боку «отдохнувшей» машины старатель. Дядя Федя не заставил себя долго ждать. Весть о найденной платине всколыхнула и спортсменов, с которыми поделился новостью ефрейтор с ведрами. Экспертиза из Ашхабада, привезённая Светкой в виде красивой бумаги с печатями и грифом, подтвердила — найденные крупинки есть платина самой высокой пробы. Стоимость металла значительно превышала цену на золото, как и спрос, что сулило комсомольцам, коммунистам и беспартийным бойцам и вольнонаёмным заставы существенную прибавку на их счетах в сбербанке СССР.

Пока Сеня и Грязнов выясняли подробности состава золотого песка изъятого из берега Золотинки, офицеры с Серёгой и Сан Санычем отважились на разведку в Восточном направлении. Бригадир не без препирательств согласился, «очень осторожно посмотреть» куда убрались после поражения под горой орды танкинов. Подниматься выше ста метров над лесом, все руководители предприятия посчитали верхом безответственности, и Ракушка летела на бреющем, загибая вершины деревьев круговертью неизвестной и невидимой энергии, что держала корабль над поверхностью. Девятигранные трубы, из которых состояли таинственные соты Серёги, были в готовности сжечь любую попытку агрессии или сопротивления под брюхом аппарата. Бараны Ахмеда паслись на ближних подступах под присмотром Мельхема и спортсменов потому, как главный животновод «Крепости» сегодня находился на борту тарелки с целью обеспечения грамотного общения с татаро-монгольским интеллектом танкинов.

— Серёга, датчики все включи. А то ещё собьют какие-нибудь бродячие сухопутные морячки, — в третий раз напомнил о необходимости беречь Ракушку бригадир старателей.