Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 29

— Что это было? — первым очухался от ступора майор и лаконично глянул и кивнул на воздух за своей спиной, где он висел распластавшись в неподвижности мгновение назад, — Вы ЭТО слышали? — обратился он ко всем, но посмотрел на Зубкова.

— А х. его знает, но млять больно неимоверно.

— Так значит и тебя?

— И меня, — эхом откликнулся пулемётчик, собачник кивнул, Арт заскулил прижимая уши страхе воспоминания и переживания. Снайпер качнулся спиной подтверждая.

— Назад не пускает — доложил с тыла меткий стрелок, щупая стволом зыбкую на первый взгляд преграду, — народ автоматически посмотрел вперёд на инструктора.

— Арт-ищи! скомандовал Вася и пёс без всяких церемоний и препятствий прошёл сквозь тонкое и прозрачное, как стекло, мерцание вперёд по следам неведомых предшественников. Поводок натянулся, наполовину уволоченный овчаркой за границу опасной мембраны. Сержант попытался потянуть ремень назад, но он как удерживаемый невидимой, гигантской рукой не тронулся с места в сторону Васи.

— Арт! Ко мне! — позвал овчарку хозяин. Собака вернулась волоча повод за собой но назад пройти мерцающую преграду не смогла. Поле было прозрачно с обеих сторон но пропускало только в одну сторону. Майор тут же заинтересовался феноменом ремня, пристёгнутого к овчарке.

— Погоди Вася. Она тебя слышит и видит. Подержи пока так, — собака бесновалась за стеклянной стенкой из-за того что не могла соединиться с остальными.

— Что делать будем? Назад нельзя. Вперёд — черте-что, но можно. Может кого оставим в этом тамбуре?

— Зачем?

— Тут хотя бы безопасно.

— Ты разведчик мне объясни, что это было?

— Да не знаю я!

— Но ведь предполагаешь?

— Само собой. Давай выберемся отсюда? Потом поговорим, а то фонари сядут и будем как слепые котята мордами в камень тыкаться. Пошли вперёд, выбора нам, похоже, не оставили.

Через силовую дверь прошли все по разному. Вася матюкаясь и радуясь воссоединению с псом прыгнул с приседа. Майор с интересом остановился посредине, качаясь во все стороны с перерезанным пополам лицом. Постоял подёргался и перелез к Васе и собаке. Связист заходил щупая сапогом впереди себя осторожно, как болото. Снайпер долго настраивался, а потом метнулся молнией как нырнул. Последним прошёл Зуб устало, принимая сей крест и втаскивая новую заботу на свой хребет. Офицер тут же почувствовал невозможное — на него пахнуло ароматом свежего воздуха. Ищейка возбуждённо подпрыгнула на месте и с ожиданием поглядела на инструктора, она рвалась вперёд, запах свободы невозможно спутать ни с чем другим.

Интересно, куда мы вляпались в этот раз? Впереди замаячил свет. Настоящий дневной. Фонари тихо щёлкнули переключателями. Собака потянула наружу. Вася добрался до широкого выхода метров пять или шесть, остановился и присел на колено, рядом устроился Арт. Вперёд, без команды перебежал снайпер, предварительно пропустив перед собой пулемётчика. Оба обошли инструктора и тоже остановились, не выходя из тёмного нутра пещеры.

— Почему не идут дальше? — майор явно давно не ходил на тактику, пришлось пояснять условия ведения разведки в темноте и горах. Что сразу определило его место в поиске.

— После тьмы — глаза должны привыкнуть к дневному свету. Выходы их таких мрачных дыр или заминированы, или перекрыты засадой. Поэтому работаем главным способом ведения разведки — надеюсь, знакомы с ним? — ухмыльнулся Зуб на кивок майора, — И ещё, группой командую я — вы прикомандированный инструктор, ясно?

— Так точно мой командир, — согласился и сыронизировал разведчик. Видно было, что он уступил, а не Зуб победил в скоротечной разборке за власть. Зато все члены команды услышали каждое слово из наших уст и уяснили, кто старший «в поле», — И сколько будем наблюдать?

— Пока всё не осмотрим, — уверенность начальника была прервана поднятой рукой снайпера. Пулемётчик замер выцеливая что-то в светлом пятне выхода.

— Ну что тут у вас, Файзулла? — снайпер молча указал вперёд. Картинка завораживала, влекла и ставила кучу вопросов. Во-первых: пещера вышла над мелкой, но широкой, по меркам Туркмении, каменистой речушки. За усеянным валунами и галькой дальним берегом качал ветвями густой лес. Под кронами зеленел ковёр настоящей, изумрудной травы. В мелкоте прозрачного русла хорошо проглядывались силуэты крупных рыб. Но самое интересное находилось посреди водоёма. Эта была куча верховых количеством около тридцати. Некоторые спешились и с удовольствием умывались в реке и брызгали влагой на соседей. Другие завели невысоких коней по коротко поднятые стремена в воду, сняли подобие трензелей и, не слезая со своего транспорта, дали возможность напиться. Как ни крути, а солдат солдата опознает хоть голого. А у этих за спинами были луки с колчанами. Одеты были в кожу со стальными нашлёпками поверх одежды. Щиты висели справа или слева, притороченные к сёдлам. На головах у многих островерхие шлемы или кожаные шапки обшитые металлом. На ногах — сапоги. Как оружие угадывались изогнутые мечи и ножи в кожаных чехлах. Украшений у всадников практически не было кроме, как у трёх. Один имел хвост в навершии своего шишака, а двое других красовались с длинными перьями на шлемах. Вот и командиры обозначились. Гривы лошадей длинные, хвосты такие-же. Пони, по сравнению с нашей Светой или любым из ахалтекинцев. Сбруя походила на нашу, вот только подперсьев было два: одно спереди на грудь, а второе сзади — за хвост. Рост солдат разнился. Лица трудно было разобрать. На противоположном от нас берегу стояла охрана из нескольких воинов со стрелами на тетивах. Отряд видимо остановился на отдых после перехода вдоль речки или выехал из леса после охоты, или ведёт разведку и не теряет бдительности, но со стороны горы никак не собирался поиметь неприятностей.