Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 145

145

— Не успеет. У него высота меньше!

— А что там у него сбоку торчит? Не пушка случайно?

— Где?

— А вон — у основания правого крыла!

— Мать его женщина! Серега уходи от него вправо по его левому борту!

— У — порода пиндостанская — разворачивается вправо! — ганшип, как будто распознал намерения Ракушки и тоже начал закладывать вираж вправо, выставляя под брюхо тарелки сто пяти миллиметровку и автоматические пушки. Самолёт зачерпнул левым крылом воздух, накренился выворачивая правый бок пушками вверх. Летчик абрикосовой летающей артиллерийской батареи пытался изо всех сил выполнить то, что приказал коммандер Брински — сбить Ракушку над землёй. Трудность заключалась в том, что конструктивно все три пушки летающего линкора были сориентированы на стрельбу по земле, а не по небу.

— Командир упадём! — не выдержал второй пилот ганшипа, когда С-130U начал неизбежно снижать на повороте набранную скорость и вот-вот мог завалиться в неуправляемый штопор

— Гена, чем он по нас целиться будет? Читай быстрее! Не еби мозг майор! — рычал Сан Саныч подгоняя и лихорадочно помогая Серёге управляться с тарелкой.

— Тепловизия, радио и видеоприцел! — быстро выдал информацию пограничник ничуть не обидевшись на мат. Условия требовали третьего командного адреналина в лексике.

— Серёга — ныряй под него вниз в пикирование! А то достанет! — и ганшип чуть их не достал. Вернее достал падло.

Все три пушки самолёта огрызнулись почти одновременно. Сто пятимииллиметровый снаряд «бабушки» М102-ой ушёл с превышением и расшугал только облака в небе не причинив тарелке никакого вреда. Второй раз сунуть снаряд руками в заряжающее устройство монстра стрелки не успели. Да и неудобно класть дуру в ложе приёмника снаряда, когда казённик огрызка вверху, а ты внизу и почти лежишь спиной к жестким ребрам внутренних круглых переборок боеукладки. Зато щедрые очереди из Бофорса и GAU опасно приблизились своими трассерными пунктирами к черному подбрюшью небронированного аппарата старателей и пограничников. Счастье заключалось в том, что «стоящий» на вираже, почти с вертикально обращёнными к земле крыльями самолёт огневой поддержки пехоты уже был на пределе устойчивости и каждый выстрел сбивал точность наведения поисково-прицельной системы. Да и скорость тарелки никак не укладывалась в заложенные конструкторами и проектировщиками «Ужастика» возможности вооружения. Русское Блюдце слишком быстро двигалось в объективах видеокамер компьютерной системы наведения и стволы пушек не успевали упредить шустрость славянского изделия. Однако и всё же быстрее снаряда никак не поспеешь. Компьютер превзошёл сам себя, за доли секунд самообучился. Заново класифицировал цель и лупанул учитывая и потерю скорости и сбои от отдачи, и своё положение в пространстве, и чужое-цели, и скорость Ракушки в связке со своей — тварь американская. Не зря его с флота на самолёт адаптировали.

Рой злобных и красных от ненависти к живучей цели трассеров буквально обвил изображение ракушки в прицеле видеокамер «Споки», упреждая по курсу и предсказывая вероятные отклонения. Оператор артиллерийского вооружения даже вспотел от предчувствия скорой удачи, глядя на экран плоского монитора почти из вертикального положения сидя на спине.

«Хорошо, что на левое крыло встали и ремни пристегнул по инструкции, — подумал американец, а то б слетел мордой в пульт и барахтался бы как пойманная рыба на песке Флориды.

Ракушка поймала таки один из двадцатимиллиметровых снарядов, который разнёс, одну из четырёх, связку сотовых движителей Серёги. Тарелку вертануло, как юлу и швырнуло вниз кувыркая и вынося из под огня.

— Есть! Бингооо! — заорали на «Споке», понимая что, как минимум, сделали всё, что смогли. И упрекнуть абрикосовых бойцов Брински будет не за что. Автоматические пушки «Жуткого и Ужасного» ещё достреливали пустое небо, когда «летающий линкор» под воздействием агрессивного маневра, потери скорости и не предусмотренного направления отдачи оружия свалился в неуправляемый штопор с высоты почти десять тысяч метров. Не — парашюты операторам, пилотам, штурману, заряжающему, стрелкам одеть было невозможно. Оставалось только орать, биться о борта, железо вооружения, пульты управления и боеприпасы. Хорошо хоть шлемы на всех, пилоты и штурман с операторами пристёгнуты в креслах. И высота позволяет попытаться выровнять машину до встречи с африканским континентом на контролируемой США и Европой ливийской земле.

Тарелку в этот момент безжалостно колумбасило в воздухе, швыряя и путая вестибулярки экипажа. Серега из последних сил дотянулся до красного гриба кнопки включения автоматического управления и ударил не жалея и вдавливая в корпус стола управления. Животы всех русских космолётчиков метались по телам то опускаясь в пятки то поднимаясь до горла. Майора что опрометчиво не пристегнулся выкинуло из кресла, ударило об основание пульта и отбросило на стену борта, где он умудрился зацепиться руками за ремни и поручни предназначенные для пребывания в невесомости. Эмоциональные вскрики. Тошнотворный запах рвоты. Хрипящий от боли и неприятных ощущений Мат вертящееся изображение экранов, летящие мелкие незакреплённые предметы обихода. Мысли о том, что это пиндец. и вся жизнь перед глазами мелькает прокручиваясь как скорострельная кинолента.

Тарелку удалось выровнять автоматике у самой земли и всё равно приземление прошло не гладко. Но это лучше чем то, что случилось с экипажем «Ужасного». Там внутри, пока ганшип рушился вниз, творилось почти тоже самое, что и в Ракушке, только тяжёлых вещей, которые валились на стрелков и заряжающего в боевом отделении самолёта было гораздо больше.

145