Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 127

127

— Змей, а если промажет? — беспокоился за точность прибытия подарка по назначению командир усовершенствованной Варшавянки.

— Ничо, нам пять миль вполне хватит. А если на милю подойдёт, да ещё с правого борта — ух и покружит свирепый Гарри после встречи.

— А если найдут по кускам? — тревожился за скрытность моряк.

— Там глубина три километра под килем. Без спецснаряжения фиг доберутся. А если доберутся — кругом тысячелетний ил и наслоения. Железки утонут и их тут же новым слоем покроет, пока они сюда глубоководных водолазов приволокут, — успокаивал своего извозчика Змей, та и заказывали мы все части у немцев, там даже клейма негде ставить — сплошная «Дойчевундерваффель».

— А что это вообще?

— Я те потом, дома расскажу, если ты мне про свою аэробику информацию скинешь, — «укусил»-таки ниндзя командира лодки.

— А схему бункера президента не хочешь?

— Какого — американского? Не, уже есть. Спасибо за заботу, — ёрничал диверсант, а командир задумался шутит шпиён или правду матку режет? Неужели есть? Загрузился о сказанном Змеем капитан второго ранга. Но не надолго. с плотом пришлось изрядно повозиться, чтоб собрать не привлекая внимания. Для этого подводная лодка обошла походный ордер американцев и влезла в узкую горловину пролива ведущего в Персидский залив из Оманского. в сужение было много необитаемых островков и коралловых рифов. Там «ваффлю» и собрали в кучу. сделав её временно плавучей и с виду безопасной.

* * *

— Ну, а меня твоя волшебная лампа на дно не пустит? — сомнения командира экспериментальной «Лады», что вела свою родословную от Варшавянок, были обоснованы неизвестностью возможностей сто пятидесяти килограммовой трубы с ящиком погруженной под правдоподобные манекены. За движением плотика наблюдали, выпустив с лодки «бауш-юлу» — как просто именовали подглядывающее устройство. От корпуса субмарины, что тихо брёла на четырёх узлах и трёхстах метрах под водой параллельно конвою американцев, отделился неопределённого серого цвета двойной конус и успешно всплыл. Повинуясь правилам плавучести и подъёмной силе обычного пенопласта, серое, как крыса устройство распласталось на волнах невидимым и неправильным блином. Кто б увидел, подумал бы, что мусор неопределённой конфигурации болтается на тёмной и ночной поверхности Оманского залива. Да ещё и тёмно-жирным нефтяным сгустком окружённый в масляной противности радужных отблесков звёзд на плёнке вокруг. Однако хитрая железяка, не более полуметра в диаметре, врубила гироскоп и высунула глаз объектива камеры, с кучей навешанных на него датчиков, затем обнулила горизонт, сориентировалась по звёздам, и занялась изучением окружающего пространства. Для полного счастья, над и под волнистым блином более похожим на объёмный ромб покачивались антенны: гидроакустическая под водой и обычная, накрытая непромокаемым полушаром гидропластика — над водой. Информация, по тонкому и крепкому кабелю, тут же ринулась на лодку, заполнив экран монитора цветом, цифрами и узнаваемыми картинками. Тросик всё время приходилось вытравливать, но скрытность стоила любых усилий и дополнительной нагрузки на операторов «юлы». На общем темном столе проекции моря и глубины выделялись теплом и зеленью точки кораблей авианосной ударной группы. Над каждой блямбой дальность в километрах, что менялась по мере движения кораблей. В небе мерцали звёзды, перекрываемые юркими и ревущими фигурками истребителей и самолётов, что отрабатывали ночные полёты с авианосца. Плот выделялся среди окружения отдельной красной точкой. Он уже прошёл периметр кораблей охранения и неуклонно приближался к авианосцу. Вроде и сам по себе плывёт. Однако под плотиком — торпедообразный движитель итальянской фирмы «Вирджолини» жестко прикреплённый к «раме». Под кучей хлама — махонький приёмный акустический датчик и микросхема с контроллером (не, не нашим — американским добротным). Слушает датчик море. Из глубины опять же дельфины балуются. Прощёлкает, пропищит, просвистит далёкий полурыб фразу на своём ультразвуковом языке и руль движка соответственно — отклонится вправо. Другую фразу хрюкнет невидимый квакер: и влево потянет струя неслышного водомёта кучу упорядоченного ниндзями кораблекрушительного мусора. Мусор не простой целый моток детонирующего шнура перевил и торчит со всех сторон неправильными бородами перепутанных нитей. Это, если стрельнут-таки по мертвым телам с борта авианосца раннее намеченного планом времени. Тогда и шарахнет плот сам по себе, имитируя туже морскую мину или террористический брандер. Тоже мало не покажется. Но чем ближе к авианосцу, тем результат будет внушительнее для тех, кто хочет развязать очередную войну на Ближнем востоке.

Однако беспокоит главного подводника заключительная фаза операции. Може чего выключить на лодке, чтоб не попортить взрывной волной, световым ударом или ещё чем?

— Не должна, — как-то неубедительно рассеял сомнения моряка диверсант.

Как это — «Не должна?». Ты что, Василич, не знаешь, что им подсунул? И нам получается тоже? — это более походило на возмущение, так можно из лодки за борт вылететь.

С командирами подводных лодок шутки плохи.

— Ну, заденет чуть-чуть, — попытался загасить пламя справедливого любопытства и разрастающихся подозрений водолаз.

— Чуть-чуть? Это сколько? Куда и Чем я получу от твоего подарка? — лицо подводника предвещало, как минимум, показательную казнь с привязыванием Василича к торпеде и пуском-выстрелом по ближайшему миноносцу или на худой конец крейсеру.

127