Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ) - Страница 118

118

— Майк, что вы носитесь с этими тренировками по отражению нападения на «Нимиц»? Это же авианосец. Кто сможет пробраться до его бортов? Да даже, если доберётся, — адмирал намекал на то, что утопить титаническую бандуру можно только в принципе или прямым попаданием ядерного боеприпаса.

— Вы знаете адмирал, я как-то мальчишкой оказался в лагере бойскаутов летом и у нас был русский инструктор, — Майк налил себе апельсинового сока и с удовольствием глотнул. Красив капитан «Нимица», подтянут, строен, подвижен, развит интеллектуально, свой корабль знает назубок. Сам может подменить почти любого матроса, офицера, служащего: у пулемёта, пульта управления, пробоины в борту, спаскоманде. Не гнушается лично обучать подчинённых. Хорош командир многомиллиардного надводного молоха. Пример для любого американского парня — вот как надо беззаветно Пиндосовской Родине служить. И не бесплатно.

— И что? — адмирал может себе позволить глоток разбавленного тоником виски со льдом. Комфортно воевать не на своей территории не запретишь. Интерес мелькнул в глазах командующего авианосной ударной группы, такого в личном деле не прочтёшь.

— Так вот. Нам с эти русским было интересно. Он никогда не останавливался перед препятствием, недостатком инструмента, отсутствием провианта, воды. Он импровизировал так, что мы к нему тянулись. Да, — кэп задумчиво глянул в прошлое перед собой, качнул пустым стаканом в руке и улыбнулся, вспоминая своё детство.

— Я не понимаю при чём здесь ваши тренировки, Майк. Авианосец охраняют три боевых корабля. Напасть на него или нанести ущерб невозможно! Вертолёты и самолёты разведки в воздухе. Сзади идёт десантный корабль. Под водой два модифицированных «Лос-Анджелеса». Мы входим в пространство, контролируемое Израилем. А вы гоняете людей так, что они начинают уставать от непрерывных тренировок. Запомните капитан. Главное на этом корабле — обеспечить, чтобы самолёты взлетали, делали своё дело, возвращались и снова взлетали. Если люди устанут, то неизбежны ошибки и не боевые потери. Мы и так продлили нахождение на боевом дежурстве из-за событий в Сирии. Парни хотят быстро разобраться с грёбанными арабами. Помочь Израилю, если им прилетит. И быстрее укатить домой в штаты.

Люди и так недовольны тем, что пришлось отложить возвращение домой после почти годовой службы в акватории Индийского океана. Майк, я не вижу причин, чтобы напрягать матросов и офицеров выше необходимого. Пусть каждый будет при своих делах. Эсминцы охраняют, фрегат сторожит, а подводники — обеспечивают безопасность снизу. Мы же будем наказывать, уничтожать и владеть миром. А русские пусть наводнением на дальнем востоке озаботятся и Олимпиаду готовят. Там им достаточно места для импровизации. А то ведь можно и им проблем подбросить. А вы говорите — бойскауты, инструкторы! Что он умел?! Костры разжигать?

— Вы правы адмирал, но, однако, как раз этот инструктор-турист умудрялся делать то, что нас привлекало более всего. Например, когда надо было свалить сухое дерево, для того же костра, нам выдали небольшие бензопилы. Но забыли привезти к ним топливо. Наставники из других групп положили агрегаты у выбранных стволов, распустили парней и девчонок отдыхать, а сами завалились загорать на солнышке. Все. Только не русский.

— Эй Айвэн, дерево толстое нам его не свалить, к вечеру привезут бензин и проведём занятие. Перестань — в конце концов, это невозможно, — лениво уговаривали славянина европейские, канадские и американские учителя.

— И что же ваш турист? Бензин синтезировал? Нефть добыл? — мягко иронизировал и поощрял к повествованию старший по должности, званию и полномочиям.

— Нет. Он вытащил топор из своей палатки и начал рубить сухостой. Первый удар наискось вдоль сверху вниз, следующий — поперёк, почти горизонтально. Отлетела щепа, запахло стружкой, углубление расширилось. Один — наискосок, второй — поперёк. Стук топора привлёк бойскаутов из других групп. За детьми потянулись инструктора. Вокруг дерева трава покрывалась свежесрезанной щепой. По лбу русского стекал пот, который тот вытирал рукавом рубашки. Ковбойка распахнулась. Лицо раскраснелось. Дыхание участилось Дровосек бил упорно и уверенно. Дерево начало сильнее содрогаться, предугадывая скорое падение.

— Паасторонись! — засмеялся русский и толкнул ствол в сторону, где не было зрителей.

— И что? — удивился адмирал, — ну — свалил деревяшку.

— Нам завидовали все группы. Потом по очереди рубили топором сучки и ветки. Костёр зажгли первыми. Потом он достал одноручную ножовку и начал пилить деревину на куски. Всем захотелось попробовать. За русским топором выстроилась очередь желающих. Поэтому когда мне говорят невозможно, то я вспоминаю этого русского парня.

— Откуда тут русские Майк? Это невозможно. Не их регион, — в третий раз прозвучало одно и тоже слово в отношении славян живущих в тысячах километрах от восточной яркости Красного моря.

— Почему не их? Африканский рог знакомое для моряков с севера место. В Эфиопии до сих пор негры говорят по-русски. Сомали давали им базу. Они тралили воды моря после арабо-еврейских войн.

— Всё равно Майк дайте людям покой. Как только президент склонит нацию, сенат и конгресс к войне, то от Сирии останется рваная рана на карте Ближнего востока. А парням на палубе и в глубине корабля придётся трудиться без отдыха, обеспечивая ад над головой Башара Асада.

— Вот я и говорю, что парни Асада поддерживаются Москвой и Китаем, а их солдаты умеют импровизировать с детства. Для них преодоление невозможное суть жизненной позиции. Эти дети севера всю жизнь занимаются решением того, чего быть не может по умолчанию. А мы привыкли по распорядку, по регламенту, по плану. А у них плана нет — захотят, даже сквозь борта пройдут. Как топор сквозь древесину. Не в лоб, так через жопу. Мы даже не поймём, что произошло. Помните, как они всплыли возле Кубы с нашим бронированным кабелем на винте? Одна драная лодка — против половины Атлантического флота! И таки утащили мерзавцы кабель к Фиделю! А вы говорите — дай покой. Если мы не дойдём до исходной точки рубежа атаки, или не дай бог до начала действий потеряем людей или технику — всей затее придёт конец адмирал. Тут лучше перебдеть и перебрать, чем допустить сбой в операции.

118